Ярость и боль… ярость и боль… это все, что сейчас чувствовала Дженева оглушая округу протяжным ревом. Каждое движение, каждая попытка обрести свободу – ломалась на корню и оставляла на изящном туловище еще одно ранение, красную полосу из которой багровыми ручейками текла кровь. Широко распахнутые глаза передавали все безумие, бушевавшее внутри Дженевы, каждый мускул ее тела был напряжен и желал даровать своей владелице долгожданную волю, но похоже, ее сил для этого не хватит… особенно теперь, когда она истощена и голодна, а усталость вот – вот возьмет верх. Между многовековыми деревьями, чьи стволы были шире ее собственного туловища – были натянуты тонкие, но невероятно крепкие лески, которые впились в тело драконицы. Казалось, что их там было тысячи, а может и больше, а отчаянные попытки Джен освободиться – только сильней запутывали ее в этих смертельных сетях. Ей казалось, что каждый миллиметр ее тела был покрыт десятком этих лесок, которые все больнее впивались в кожу. Особенно сильно запуталась голова и шея, которые казались бы белыми от намотанных на них лесок, если бы не багровая кровь, которая с каждым движением все сильнее вытекала наружу, засыхала и покрывалась новым, густым слоем. Под скомканным словно какая – то тряпка – телом уже растеклась огромная, красная лужа, которая впрочем, уже наполовину впиталась в землю. Положение казалось действительно безнадежным… она не могла порвать зловещие оковы своими силами, не могла их перегрызть, ведь каждая леска была настолько тонка, что лишь только впивалась в нежные губы, разрезая их как нож масло, а если решиться извергнуть из пасти поток всепоглощающего пламени, то может задеть им как себя, так и деревья, а это сулит пожаром, в котором она потом и сгорит.
В ярких, зеленых глазах можно было прочитать истинное безумие, овладевшее ею через боль и отчаяние. Вместе со всем, внутри бушевал животный страх, прикрывающий проснувшуюся ярость, этот поглощающий разум – гнев на весь мир, на эту жизнь, на людей, которые не желали оставить ее в покое, на все живое в этом мире. Еще один рывок, в который были вложены последние силы, - не принес долгожданной свободы, а лишь только помог зловещим оковам сильнее впиться в туловище из – за чего на стволы деревьев брызнула кровь, а драконица, обессиливши, рухнула наземь и издала протяжный, горловой звук, похожий на стон. Земля под ее телом была окроплена багровой жидкостью и покрыта множеством глубоких борозд от острых когтей. А птицы, ранее сидящие не ветках этих деревьев – с громкими криками сорвались прочь, не желая попасть под удар. Шумно вздохнув, Дженева окинула округу мутным взором и медленно закрыла глаза, не в силах более сопротивляться, как видимо – ее судьбе. Она вспоминала как ее угораздило попасть в эту ловушку… эти лески, такие тонкие, полу прозрачные. Они не были видны когда она пролетела между деревьями, и тут внезапно встретить невероятно сильное сопротивление, но было уже поздно. Несколько лесок порвались при первом ударе, а остальные – тот час же намертво оплели массивное и изящное тело, а каждая новая попытка освободиться – только сильней затягивала злосчастные узлы.   

«Бегу на семи ветрах, небо сменяет страх, возвращаюсь к мечте…» - короткая фраза случайно вспомнившаяся драконице. Она часто слышала, как ее отец так говорил, перед тем как покинуть их пещеру. Возможно, это был его особый способ убедить себя в успехе грядущего путешествия, успокоиться и расслабиться, не забивать голову ненужными мыслями и не волноваться по – пустякам. Сейчас, в эти минуты, в голове проносились картины прошлого, все, что было ей дорого и знакомо, то, к чему она привыкла. Наверно, Дженева уже думала что это конец, настоящий конец ее пути, столь короткой(для дракона), но все – же насыщенной жизни. Темнота, в которой изредка мелькали обрывки воспоминаний, этих картин с расплывчатыми краями, но четкими изображениями родных, пусть и не особо живописных мест. Все звуки вокруг нее прекратили существовать, она только слышала шум собственного дыхания и стук сердца, который звучал громче, чем раскаты грома во время грозы. Отчаяние, боль, ненависть, животный страх, это все, что у нее осталось. Все, что она чувствовала. Более не было ничего, абсолютно, совершенно ничего, пустота, темнота, бездна которой не видно конца и края.
Мерное, шумное дыхание на секунду остановилось, стоило драконице учуять незнакомый запах. Сердце забилось быстрее, казалось, что оно сейчас просто выпрыгнет из груди, разорвется на мелкие части, ведь возможно, сейчас к ней идет ее смерть. Дыхание участилось, быстрые и тяжелые вдохи перебивали друг – друга, и стоило ей услышать чей – то незнакомый голос, как инстинкты сделали все сами. Резко распахнув глаза, драконесса вскочила на лапы и резко дернулась назад. Каждая клеточка тела вновь заныла, стоило злосчастным путам вновь впиться в кожу с двойной силой. Стройные, длинные лапы были покрыты множеством открытых ран, но все так – же держали на себе гордое, пусть и «избитое» до неузнаваемости тело. Натянув лески, сиреневая драконица безумным взглядом оглянула окрестности, пока змеиные глаза не наткнулись на загадочную фигуру неподалеку. Плотно прижав уши к голове, Дженева попыталась сделать еще один шаг назад, но запутавшиеся лапы и туловище не давали такой возможности. В голове все просто кричало, нет, орало как резанное, инстинкты не давали ей покоя, ведь сейчас она руководилась только ими. Оценить происходящее она не могла, для нее существовала только одна цель – выжить любым способом, не даваться просто так, не класть добровольно голову на отрубание.
Длинные, изящные усы изогнулись и взметнулись вверх, выдавая напряжение своей владелицы. Каждая мышца заметно подрагивала под кожей, из – за чего могло создаться впечатление судорог или озноба.  К шее и морде налипла скомканная и мокрая от крови – темно сиреневая грива, из – за чего драконица стала нервно мотать головой, стряхивая ее с глаз. Длинный хвост, который единственный не запутался настолько сильно – быстро метался в воздухе выписывая разные фигуры и опять – же, указывая на психически – неуравновешенное состояние владелицы. Прищурившись, драконица согнула шею и приоткрыла пасть. Губы задрожали и медленно поползи ввысь обнажая ряды острых, невероятно огромных – зубов, принявших багровый цвет от крови. Бледные, почти белые десны говорили о физическом и моральном состоянии драконицы, да и почти белый язык – тоже. Из приоткрытой пасти вырвалось угрожающее шипение вместе с легким потоком горячего воздуха, от которого с земли ввысь взлетели несколько листьев, опавших с соседних деревьев.   

Сначала, когда незнакомец двигался еще относительно медленно и аккуратно, Дженева сопровождала его лишь только угрожающим шипением и пристальным взглядом, но стоило ей услышать выстрелы, как в голове словно что – то переклинило. Резко закинув голову назад, драконица приподнялась на задних лапах и со всей силы дернулась в противоположную сторону. Еще секунда, и лес вновь оглушил пронзительный, устрашающий рев, вырвавшийся из раскрытой почти на сто восемьдесят градусов – пасти, в которой теперь можно было отчетливо разглядеть огромные, внушающие страх своими размерами – зубы. Когда драконица взметнулась вверх, то ее рога прошлись по стволу одного из деревьев, оставив на нем огромную полосу и разрез, по глубине ничем не отличавшийся от последствий выстрела из довольно мощного орудия, настолько сильным был удар, и настолько острыми оказались ее ветвистые, оленьи рога.
Незнакомец, видно заприметив столь бурную реакцию драконицы – поспешил прекратить свое дело. Сиреневая ящерица резко опустилась на все четыре и начала мотать головой из стороны в сторону, тем самым сильнее запутывая рога и саму голову в этих лесках, которых тут были наверно дюжины, нет, тысячи! По крайне мере ощущения говорили только о таком. Вскоре, лес наполнился чьими – то голосами, и вскоре эти люди не заставили себя ждать. Появились – не запылились, так сказать. Было их трое, вооружены луками, только один держал в руках нечто вроде огнестрельного оружия, хотя это и не важно, главное что оно могло нанести довольно сильный ущерб. Нервы зашалили еще сильнее, приводя драконицу то в бешенство, то в панику, заставляя метаться из стороны в сторону словно припадочную. Однако недавно исчезнувший «крыс» внезапно явился, и за какие – то секунды расправился с тремя охотниками. Жаль только что Дженева явно не собиралась признавать его подвиг. Она была в отчаяние, и поэтому решилась на крайний шаг, по крайне мере решила это продемонстрировать. Оскалившись, драконица вытянула шею и сделала глубокий вздох, имитируя тот, который должен был в последствии вызвать огненный шар или столб пламени. Только сейчас она не собиралась выдыхать пламя, она делала вид, что собирается, дабы напугать незваного гостя и заставить его уйти, причем очень далеко и очень надолго.

Отредактировано Дженева; (2010-05-22 22:41:21)

Что бы ты сделал, когда все твое тело пронзает адская боль? Что бы ты сделал, если бы был прикован к земле и каждая попытка обрести свободу – лишь только ухудшала бы твое положение? Ничего. Это все бесполезно, напрасно, бескорыстно и влечет за собой лишь только еще одно мгновенье боли, тянущееся целую вечность. Но мирно ожидать часа, когда над твоей головой занесется меч или топор, и когда свет угаснет навсегда – никто не станет. Надежда умирает последней. Она умирает вместе с нами, исчезает с нашим последним вздохом, с последним ударом сердца, когда в глазах навсегда тухнет их прежний, живой блеск, полный задора и огня. Жить, осознавая, что ты можешь больше не встретить рассвет, осознавая, что в любую секунду в твое сердце может вонзиться стрела, осознавая, что ты – мишень, поражение которой принесет «победителю» огромный куш золота и серебра. Жить с мыслью, что ты носишь на себе шкуру, за которую многие готовы рискнуть, и попробовать пронзить тебе голову стальным мечом. И ради чего ты живешь? Ради танцев рядом с теми, кто желает твоей смерти. Ради земных забав, придуманных твоими палачами, ради бессмысленной надежды на то, что рано или поздно ты увидишь среди них тех, кого заботит справедливость и равновесие, а не толщина их кошелька. Все это глупо… глупо, и еще раз глупо. Это все грезы, пустые, бессмысленные мечтания, которым не суждено сбыться. И сейчас, тут и сейчас, метаться из стороны в сторону, быть загнанным зверем, ожидавшим своих палачей. Быть животным, ведомым лишь только своими инстинктами, живущим за счет скрытых ресурсов своего тела, благодаря которым ты еще не умер от потери крови и болевого шока, но и они не вечны, и вот – вот силы покинут тебя. И некогда гордо поднятая голова будет поднята с земли одним из алчных искателей наживы, а изящное и гибкое тело будет украшать чей – то дом и миловать своей красотой глаз коллекционера, отдавшего тысячи золотых за смерть существа, чья шкура сейчас лежит на холодном полу одного из коридоров его дома.
Но почему – то мы верим в чудо, даже когда шанс равный тысячной доле нуля – вот – вот исчезнет, и силы покинут тело, отдавая его на волю зверей похуже тех, которые водятся на пустошах Хаоса. Даже сейчас, когда Дженева уже почти полностью лишилась здравого рассудка и сил, она продолжает держать голову высоко поднятой, и не позволяет изнеможенным лапам прогнуться под весом истерзанного тела, не позволяет себе прогибаться под тяжким омутом боли и усталости. Бороться и искать, найти и перепрятать. Бороться за счастье, найти его, и спрятать так, чтобы более никто его не нашел и не решился украсть его вновь, забрать с собой как драгоценный, много каратный бриллиант. Держаться гордо, как и подобает существу подобного происхождения. Слышать дыхание смерти и плюнуть ей в лицо, зная, что кончина твоя будет долгой и мучительной, но не прогибать спину, даже если тебе ее сломали, улыбаться, когда твое тело жгут раскаленным железом, режут множеством тонких лезвий и протыкают тысячами иголок. Говорить надменное «спасибо» когда тебе в горло заливают кипящее масло, смотреть сверху вниз на своих палачей, даже когда они решат выжечь тебе глаза, сходя с ума от того, что не могут сломить твой дух. Поднять тело на сломанных конечностях и показать, что ты не собираешься склоняться перед такими существами как они, показать, кто ты и кто они, показать, что ты выше всего этого.
Незнакомец не испугался возможного залпа пламени и встал прямо перед мордой драконицы, и только теперь Дженева смогла разглядеть КТО перед ней. Крыса, низменное существо, питающееся помоями, и живущему на свалках. Только, это была человекообразная крыса, что делало ее, точнее его, в десять раз хуже и противней. Будь сиреневая драконесса в обычном состоянии, она бы с дикими визгами поспешила скрыться из этого места. Но сейчас мало того что не тот случай, так и сама Джен не имела подобной возможности, в противном случае она бы тут сейчас не была, и явно не ждала бы очередного охотника за головами. Отвращение прошлось по всему ее телу, из – за чего в горле заклекотало от рвотного позыва, и пока не известно, толи от собственной крови, которую она глотала вместо воды, толи от этого существа перед нею.
Губы задрожали, и тело напряглось для стремительного, змеиного броска вперед, который должен был покончить со всем этим раз и навсегда, но драконицу отвлек шум тяжелых шагов неподалеку. Уши встали торчком, и Дженева на секунду скрыв оскал за гримасой испуга и напряженности – поспешно отступила назад. Вскоре из – за деревьев вышел воин, облаченный в тяжелые доспехи неизвестного происхождения, они были покрыты шипами и неким подобием рогов, особенно шлем и наплечники. Глаз своего палача она не видела, и лишь только две недобро сверкающие, голубые прорези, подтверждали опасения Дженевы, о которых ей так сильно голосила интуиция. На плече незнакомца красовался длинный, массивный меч, на котором драконесса особо заострила свое внимание, уже думая, как ей отразить возможный удар. Сейчас в ее голове творился полный хаос, среди которого она пыталась найти ответ, решение ее смертельно опасной проблеме, но к сожалению, она никак не могла его найти, словно его и не было вовсе. О страхе драконицы к этому воителю отчетливо рассказал резкий рывок назад, стоило этому бугаю подать голос. Драконица судорожно замотала головой и вороша землю лапами – пыталась оторвать путы и проще говоря, - дать деру, что у нее судя по всему не просто не получалось, но и с каждым новым движением – ставало еще более невозможным. Но как говориться – не можешь убежать, - сражайся.
Замерев на месте, драконица приняла наиболее устойчивую позу, которую только могла принять в подобном положении. Каждая мышца ее тела была напряжена и изредка подрагивала под шкурой. Чуть наклонив голову вперед, Дженева прищурила ядовито – зеленые, наполненные безумием – глаза и по – волчьему оскалилась, демонстрируя возможному противнику свое оружие и надеясь, так сказать, запугать его, и заставить передумать нападать на нее. Сквозь зубы просачивалась кровь, льющаяся изо рта. Она медленно стекала по зубам, деснам и вязкими ручейками лилась на землю, образовывая густую, багровую жижу под телом драконицы. Когти были выпущены, но они полностью скрылись в той самой луже крови растекающейся под Дженевой. Длинные, тонкие усы изогнулись в воздухе и лишь изредка покачивались на ветру, а более – менее свободный хвост нервно изгибался на земле, словно подожженная змея. Сейчас для нее главной задачей было не упасть, ведь в лежачем положении обороняться ей будет невероятно трудно, да и не факт, что потом она вновь сможет встать.
Северянин заговорил с человекообразной крысой, которая в свою очередь повернулась к нему лицом и боком к драконице, а это было жестокой ошибкой… Оба ее врага переключили внимание друг на друга и тем самым подставили себя под удар, а такой возможностью драконесса просто не могла не воспользоваться. Почти моментально Дженева набрала в легкие побольше воздуха и по ее горлу прошелся приятный, такой родной жар, и через секунду из драконьей пасти наружу вырвался огромный и мощный столп всепоглощающего пламени обращающего все на своем пути в пепел, в буквальном смысле этого слова. Ничего почти даже не горело, оно моментально сгорало, и этот дикий, бушующий и неуправляемый огонь с бешенной скоростью направился в сторону двух беседующих «людей».

Эрцит прекрасно видел , как тварь , попытавшись усилить поток пламени , захлебнулась в чёрном дыму - в её состоянии так можно было выжечь напряжением себе и сердце , и лёгкие , и все остальные внутренности . Крыс злобно усмехнулся и , прещурившись выставил перед собой пистолет . Некоторые его знакомые утверждали , что жизнь есть священный дар , что её нельзя отнимать за " так " , нападая на кого душа пожелает . Это воспоминание произвело на лице скейвена ещё одну , ещё более паскудную ухмылку - все эти " добрячки " были растерзаны , зарезаны , повешаны и принесены в жертву Морру другими разнообразными способами , доказав на своём примере , что их утверждения - писк слепых щенков , что исключительно добрыми делами не то что нельзя прославиться - рискуешь получить билет в Царство Хаоса , в один конец ...
Когда же ящерица вовсе распаясалась , выбив щит из рук воителя севера и " боднув " его , Эрцит рассверипел . Да кто она такая , эта запутавшаяся в лесках тварь , чтобы пытаться уничтожить тех , кто не сделал её абсолютно ничего плохого ? Опровергая свои же мысли , крыс разрядил в драконицу пол-обоймы . Двенадцать кусочков варп-камня устремились на встречу драконьей туше со скоростью звука . Это была крайне опасная атака - ходили небылицы , что двести лет назад , во времена Магнуса Благочестивого , князя демонов Кхорна Торгара Кровавого сразил вовсе на руноклык Остермарка - клинок Стефана фон Кесселя , а выстрел из варп-пистолета колдуна-механика Каскита из клана Скрайр . Впрочем , это были лишь байки , и " официальная " версия склонялась всё же к усилиям эльфийской волшебницы Аурелион Ультуанской и курфюрста Остермарка . Тем не менее , пули из варпа пробивали железоподобные шкуры демонов , кои были много крепче шкур драконов , и не единожды , что давало почву для сомнений в " официальных " летописях . Вот и сейчас дюжина кусочков опаснейшей субстанции в мире искали встречи с телом драконицы ...

Отредактировано Эрцит (2010-05-25 20:04:30)

В голове звенело от столкновения лоб в лоб с грудной пластиной недавно надвигавшегося на нее – северянина, казалось, что этот удар не так сильно встряхнул воина как ее саму, ведь она вам не баран, который может год биться головой в стальные ворота и ему от этого ничего не будет. Да к тому – же лоб у драконицы был далеко не самой крепкой частью туловища. Однако гул в голове отошел на задний план, стоило закованному в доспех – воину обхватить руками ее челюсти и начать вручную валить Дженеву на землю. И без того дрожащие лапы стали подкашиваться и вскоре драконица поняла что начинает падать, и поэтому с гулким шипением стала дергать головой, но было поздно и северянин добился желаемого. Змеевидное тело с грохотом навалилось на пропитанную кровью – землю, а передние лапы непроизвольно хрустнули(но не сломались). Стоило драконице оказаться на земле, как и все лески на ней максимально натянулись, стягивая туловище еще сильнее и разрезая покрывшиеся тонкой коркой – раны давая свежей крови возможность показаться на поверхности туловища. Мышцы, почувствовавшие долгожданное расслабление – более наотрез отказывались напрягаться, дабы попытаться поднять драконицу на лапы, а все конечности стали казаться настолько тяжелыми, что даже шевельнуть пальцем – было непосильным трудом.
Голова оказалась рядом с грудью, поскольку драконица не успела выпрямить шею, и она так и осталась в позе лебединого изгиба. Во время падения, правая передняя лапа была подмята под туловище, а вторая в полу – согнутом состоянии находилась напротив морды драконицы, и служила некой «преградой» между головой Дженевы и самим воином, находящимся рядом. На переносицу давила его рука, что побуждало драконицу морщиться и обвивать его доспех своими усами от кисти до самого плеча. Полу прищуренные, ядовито – зеленые глаза неотрывно вглядывались в ярко – голубые прорези за шлемом северянина. Рассмотреть в них что – то было просто невозможно, разве что почувствовать хладнокровие и жестокость, кроющуюся в глубине сознания этого непонятного человека, или, это был вовсе не человек? Кто знает. Сердце в груди просто рвалось наружу, его бешенный ритм не позволял драконице спокойно дышать, из – за чего  ей пришлось приоткрыть пасть и начать жадно глотать воздух подобно собаке в жаркий день. Однако буквально через пол минуты после того, как драконица оказалась на земле, ее тело пробрала крупная, непрерывная дрожь, из – за которой Дженеву трясло хуже, чем больного во время озноба. И не смотря на все, что сейчас творилось с ее телом, драконесса подсознательно смирилась с тем, о чем думала. Сейчас в голове летали мысли подобного содержания: «если уж так нужна моя голова – получите - распишитесь! Подавитесь ею!», и поэтому ярость, на которой она держалась, начала постепенно угасать, уступая место равнодушию смертника, которому уже все – равно, что с ним будет, который уже давно смирился с тем, что ему больше не прожить и дня на этом свете. Но всегда и во всем будет свое «но», сейчас оно явилось в виде многочисленных выстрелов, чей шум заставил драконицу инстинктивно напрячься и навострить уши, о чем она правда потом пожалела. Чудом, т.е. своим падением ей удалось «обойти» летящие в нее пули, но две из них все – же достигли цели. Первая с бешенной скоростью прошлась по скуле, слегка царапнув ее, вторая же насквозь пронзила вставшее торчком ухо образовав в нем небольшую дырку.     
Широко распахнув глаза, драконица дернулась и вцепилась когтями в землю. Зрачок глаз стал нехарактерной для него формы – круглым, и занял почти весь глаз, но вскоре он не был виден, поскольку драконица сильно зажмурилась. Дыхание стало шумным, шипящим,  словно в горле бурлит кипящая лава, ноздри стали широко раздуваться, а тело вновь напряглось давая знать что Дженева вот – вот опять предпримет попытку подняться на лапы и не смотря ни на что, достать того кто в нее выстрелил.

Крысюк , заметив смех драконицы , показал ей язык и похлопал по клинку , для чего - неведомо . В принципе , как и любого скейвена , Эрцита было практически невозможно разозлить насмешкой или обзыванием - жители Подземной Империи по просту не понимали такого слова как " унижение " . Да и сами они сами редко кого-то пытались унизить .
- Я Эрцит из клана Эшин . Впрочем , мой клан наверняка давным-давно зачислил меня в мертвецы и забыл . Так что это тоже не несёт смысла . - ассасин оглядел " пленницу " . С одной стороны - неплохо было бы её развязать , ведь никто не мог сказать , не наткнётся ли на драконицу кто-нибудь ещё охочий до наживы . С другой - ну какие могли бы быть гарантии , что здоровенная неблагодарная ящерица не набросится на них снова ? - Как считаешь - стоит развязывать ?

Драконица прокашлялась после мимолетного приступа «смеха» и чуть откинув голову назад – взглянула на человекообразную крысу, которая звала себя Эрцитом, если Дженева правильно растолковала его разговор с северянином. Он похлопал ножны на поясе, в которых, судя по всему, находился клинок, и, и… показал ей язык! Дженеву от подобного передернуло, ведь не часто натыкаешься на подобное ребячество со стороны, казалось бы, взрослого скейвена. Ну а в «долгу» драконица оставаться не собиралась, ведь подобные детские шалости обычно устраивала она, и редко когда натыкалась на такой – же ответ. Наверно по этому, насупившись, Дженева продемонстрировала крысу свой язык, вытянув его во всю длину. От «интеллигентного разговора» с крысом, пурпурную ящерицу отвлек звук рвущейся веревки, которая судя по всему, принадлежала воину. Убрав язык обратно в пасть, драконица краем глаза взглянула на закованного в доспехи северянина, и, разумеется, не упустила из виду небольшой, черный камушек на тонкой веревочке который он держал в руке. От этой небольшой побрякушки шел весьма знакомый, довольно родной запах, который не мог перебить даже запах самого воина, который ранее носил его на груди. Судя по всему этот небольшой, переливающийся металлическим блеском камень, был отколот от одной из многочисленных скал на этих промерзлых, безжизненных пустошах, откуда драконица была родом. Это немало заинтересовало Дженеву, и она не смогла удержать в себе любопытство, отражающееся задорным блеском в ее глазах. Взор ядовито – зеленых глаз был устремлен на воителя, который опять же, удивил драконицу, решив отдать ей этот, казалось бы, невзрачный амулет. Вскоре, небольшой, черный камешек был крепко привязан к ее левому рогу, и драконица не способная увидеть его за своей головой, - аккуратно обвила камень усами, словно желая убедиться, что этот осколок действительно когда – то был частью ее родных земель.   
В голове начали крутиться разные мысли, и первая из них была посвящена этому воину, и вопросу, был ли он ее землянином, или же он просто взял этот камень как сувенир во время своих путешествий? Однако ее размышления прервал шипящий «звон» массивного меча, который северянин подтянул к себе. Прижав уши к голове, драконица зажмурилась, ожидая приговора «голову с плеч!», но как ни странно, по пришествию минуты, ее голова все еще была частью туловища, и не валялась где – то на земле. Немного боязливо приоткрыв один глаз, драконица заметила, как воин разрезает лески, которые в свою очередь с недовольным треском – разрывались на части, постепенно освобождая тело Дженевы. Наконец, последняя леска в сопровождении слов северянина – лопнула и упала на землю рядом с животом сиреневой драконессы. Стоило драконице почувствовать свободу, как она резко вскочила на лапы, хотя еще недавно ей не хватало сил даже на то, чтобы поднять голову с земли. Обернувшись, Джен посмотрела на свое змееподобное тело, которое начало медленно вытягиваться и «развязываться» словно живой узел. Наконец, когда все ее тридцати метровое тело вытянулось, драконица сделала шаг вперед, довольно неуверенно, словно не веря тому, что она может свободно двигаться.
Наполнив легкие воздухом, драконица подняла голову к небу, о чем-то подумав, Джен заметно напряглась и на морде показался оскал. Тряхнув головой, драконесса мельком взглянула на воина, и резко сорвалась с места, прижав лапы к туловищу и в стремительном полете – начала огибать деревья. Через несколько секунд вылетев на открытую поляну возле озера, драконица начала набирать высоту изгибаясь в воздухе словно змея, но стоило оторваться от земли на сто пять метров, как все тело словно зажали в тиски, и Дженева с шумным шипением начала терять высоту стремительно падая вниз. Развернувшись в воздухе словно кошка во время падения, - драконица начала падать мордой вниз, причина? Под нею было озеро, и если пикировать в воду, то только так… еще мгновенье, и лес оглушил шум, подобный тому, как когда в воду падает пушечное ядро. А на том месте, где драконица вошла в воду, - расплылось багровое пятно от крови, недавно покрывавшей тело Дженевы. 

Отредактировано Дженева; (2010-05-28 18:07:58)

Эрцит в ответ на предупреждение Варджейра лишь фыркнул .
- Ну , меня пустошами не напугать . Я сам там жил несколько лет и ничего - выживал . Так что можешь не беспокоиться , уж как-нибудь сам о себе позабочусь .
Крыс оглядел всплывшую драконицу взглядом .  Эрц только рванулся ей как-нибудь помочь , но этот благородный порыв был прерван , в первую очередь - здравым смыслом .
- Ага , помочь ... - усмехнулся скейвен про себя . - А каким образом ? Нет , ну что может сделать здесь скейвен , даже такой как я ? Да и мы и так ей уже довольно много помогли ... - крысюк зыркнул на дорогу в город .
- Значит-с , отправляемся . Куда-нибудь . - Эрцит почесал затылок , обращаясь к северянину . - Только мне надо сейчас заскочить в Ферланген , это не займёт много времени . Можешь идти со мной или стоять здесь - мне безразлично . - с этими словами крыс умчался в город , только вы его и видели ...